Почему кухонные споры «за политику» перерастают в конфликты, чужое мнение может смертельно оскорбить, а неприятие взглядов — вызвать приступ истерики?
Во-первых, конструктивную дискуссию нас вести никто не учит. Поэтому средний гражданин вынужден обходиться банальным бытовым диструктивом.
Во-вторых, и это главное, потому что любое чужое мнение может существенно затрагивать модель «Я». А это очень хрупкая штука. Любое покушение на эту модель воспринимается как настоящая физическая угроза, и периодически это выводит из равновесия.
Почему то, что оспаривает мое мнение, вызывает бурные негативные эмоции?
Вопрос это довольно тонкий. Но вместе с тем мы настолько часто сталкиваемся с этой проблемой, что пора бы уже внести ответ на него в программу среднего образования.
Давай разбираться.
Есть два аспекта, которые раскрывают суть обсуждаемого явления. Оба они — продукт эволюции. В данном случае эволюции психики.
Первый аспект — физиологический.
Второй — психологический.
Физиология, то есть, выражаясь компьютерным языком, наше «железо», это то, что просто дано. Оно не меняется на раз-два, а формируется по законам естественного отбора на протяжении миллионов лет. Это надо просто принять как факт.
Здесь можно долго писать о том, что наше тело, и в частности мозг и психика, именно такие, которые позволили нашим обезьяноподобным предкам выжить ... Но об этом уже столько написано, что нет смысла делать это ещё раз. Напомню только, что человек — существо исключительно социальное.
Ниже будет четыре абзаца, которые (очень поверхностно) раскрывают механику работы этого железа, но если ты на это забъешь, на понимание основного вопроса статьи это не повлияет.
{spoiler spoilerID,Інфа для датошных - спойлер,Інфа для датошных - згарнуць}
Одним из элементов «железа» является миндалина — маленький комок нейронов, отвечающий за большие эмоции — страх и гнев. Любая опасность активирует этот (парный) отдел мозга и человек начинает вести себя как минимум очень эмоционально.
Обычно сенсорная информация, попав в человеческий мозг, обрабатывается лобной долей коры, что позволяет нам оставаться умеренными или хотя бы держать себя в рамках приличия. Если среда не посылает чрезвычайной информации об опасности, мы остаемся взрослыми рациональными гомасапиенсами.
Но есть и другой путь — короткий.
Чем короче путь, тем быстрее реакция. Эволюционно этот путь очень оправдан, так как за пределами цивилизации (в живой природе) существует множество голодных и агрессивных существ. Запоздалая реакция означает конец существования организма-носителя такой реакции, то есть — смерть.
Что из этого следует?
Резкая реакция возбуждения, возмущения или агрессии (бывает по-разному, в зависимости от контекста) означает, что информация, залитая, скажем, в уши, потекла через мозги короткой дорожкой. Минуя рациональную и рассудительную лобную долю, она прямиком заливается в миндалину. Миндалина мгновенно бъет в набат — поднимается давление, сердце начинает колотиться, руки потеют, а зрачки расширяются.
Все.
Выход на тропу войны состоялся.
Сейчас нам не до рациональной дискуссии. Сейчас речь идет о, ни много, ни мало, выживании, мать его!
Одно слово и ты готов броситься в рукопашку.
Конечно, осведомлённый читатель скажет, что ведя речь о физиологический сторона вопроса, нужно кроме миндалины рассказать и о передней поясной, и об островковой коре. И будет совершенно прав. Поскольку их вклад в поведение, которое мы пытаемся осмыслить, не меньше вклада миндалины. Все так. Но чтобы не увеличивать количество букаф вдвое, я добавлю лишь, что передняя поясного кора — это наше ощущение правильного/неправильного (и всеми ненавистного когнитивного диссонанса), а островковая кора — наше ощущение отвращения как от еды, так и от поступков (мораль).
Эта троица — миндалина, передняя поясная и островковая кора — мощный механизм мотивации и модуляции наших поступков. Но именно миндалина непосредственный генератор агрессии и страха. Ее активность наилучший показатель, что что-то не просто пошло не так, а категорически неприемлемо для выживания. Поэтому на ней мы будем фокусироваться и дальше.
{/spoiler}
Мозг слабо отличает страх оказаться изгоем от страха, что твои политические убеждения яйца выеденного не стоят.
И первое, и второе — это страх остракизма. Остаться одному без поддержки, без помощи, без ресурсов — страшная перспектива для любого социального существа. Что уж говорить о гомо сапиенсах.
Поэтому нам нужна уверенность, что наши знания о мире корректны. Ведь у некорректных знаний очень слабая предсказательная сила, что грозит превратить эти знания в ничто, впрочем как и самого их носителя.
Человек не может допустить того, что сделает его ничем.
Почему так?
Это раскрывает второй аспект — психологический.
Каждый человек имеет концепцию «Я».
Все эти росказни о концепции «Я» обычно звучат как абстрактное бла-бла-бла. Оно вроде бы и имеет отношение к реальности, но хер пойми, какое. Какая нам от этого польза, что мы об этой концепции «Я» знаем, тоже понятно слабо.
Но эта вещь оказывается очень серьезной.
Настолько серьезной, что услышав нечто, что идет твоей Я-концепции вразрез, миндалина запускается в обход лобной доли. Эта информация для твоего мозга настолько же опасна, как инфа, что рядом с твоим лицом огромный паук, или что твой собеседник намерен нанести тебе тяжкие телесные.
Информация, подрывающая твое представление о себе любимом, подсознательно воспринимается как крайне опасная.
Но почему???
Вот здесь могут быть разные теории.
Например, есть теория, что Я-концепция это нарратив — рассказ о самом себе. Мне эта теория кажется наиболее удобной, поэтому ей и ограничимся.
Без нарратива нет тебя.
По аналогии с песней, из которой слова не выкинешь,
любая угроза ценностям, на которых строится твой нарратив, последовательность и цельность сюжета, воспринимается как угроза жизни.
Сомневаешься?
Давай проведем мысленный эксперимент.
Человек может потерять одну ногу. Или даже обе. Или две ноги, и руку ... Короче, теоретически от человека может остаться одна голова или даже только мозг, который подключат к компу и получится киборг. Имя такого человека будет писаться со звездочкой*... Впрочем, пока это фантастика. Не важно.
Важно другое: от человека остается только серое вещество, и ... личность! Личность остается нетронутой.
Это отступление было для того, чтобы проиллюстрировать, что
личность человека, его Я-концепция, находится в представлении о самом себе. Все, что ставит это представление под вопрос, грозит физическому существованию этого «Я».
Без «Я» нет и человека.
Без рук и ног человек по-прежнему есть, а без «Я» его нет.
Множество таких «Я» образуют «мы» — группы. «Мы» образуют социум.
Любое покушение на «Я» может поставить под вопрос и правомерность существования «мы». Защищая свои Я-аксиомы, мы косвенно защищаем и милое сердцу «мы» — группу.
Никто не рождается личностью.
Не рождается с готовой Я-концепцией, даже намека на нее нет. Она формируется в процессе социализации. Это — адаптация организма к конкретным, в первую очередь социальным, условиям. Повествование о себе самом складывается постепенно, по мере того, как человек обживается в этой среде, в том «мы», где ему повезло (или НЕ повезло) родиться.
Я-концепция дает представление о том, что ты такое, на что можешь претендовать, частью чего являешься, кто тебе свой, кто чужой ... Эти вещи обеспечивают выживание в человеческом социуме.
Быть гомо сапиенсом и быть человеком — не одно и то же. Как бы непривычно оно ни звучало, но это факт (гугли «дети-маугли»).
Человек — явление социальное.
Нам жизненно необходимо принадлежать к группе. Хоть какой-нибудь. Я-концепция обеспечивает эту принадлежность.
Так вот,
если новая информация заставляет чувствовать: «твоя Я-концепция ошибочна, твой нарратив — говно, твое представление о себе и твое место в этом мире не соответствует действительности, и вообще ты не понимаешь, как устроен мир вокруг тебя» — твое серое вещество начинает паниковать.
Миндалина в истерике.
Коллапс.
Ведь если это правда, то ты в опасности — твои адекватность и правильность решений оказываются под большим вопросом. Что отношения с сородичами, что с окружающей средой... Как можно на что-то рассчитывать, если твои аналитические способности на уровне инфузории, и ты вообще видишь все не так, как оно есть на самом деле? Кому ты вообще такой нужен?
Что мы видим?
Мы видим намного меньше, чем нам кажется.
Чтобы было проще это понять, представь, что ты слепой.
До 90% информации мы получаем через зрение, вот и представь, что ты ослеп. Теперь судить об окружающем мире удастся лишь по косвенным данным — слух, обоняние, осязание ... По сути так же мы ощупываем и обнюхиваем реальность и других гомо, чтобы понять, что они такое. Мы не видим ни чужих чувств, ни мыслей, ни перспектив. Все, что мы можем — попытаться смоделировать их, представить.
Человек не рождается со знанием природы грома, огня или агрессии злогребучего инородца...
Более того, человек не рождается со знанием, что он индус или пуэрториканец, зоотехником или инженером теплосетей ни один гомо тоже сразу не становится.
Кирпичиков, из которых состоит представление индивидуума о себе, — Я-концепция — очень много. Некоторые из них не особенно важны, как, скажем, рецепт яичницы по-бельгийски. Но некоторые из них — несущие конструкции. Это ценности, культурные нормы и собственные модели социальных явлений: что из себя представляет экономика, литература и отношения с соседями по земному шарику. Каким образом думать правильно, а каким нет, какие идеи считать приемлемыми, а какие нет, «что такое хорошо и что такое плохо», в конце концов, — обо всем этом мы УЗНАЕМ постепенно.
Вся эта информация утрамбовывается в нашем сознании, структурируется и образует Я-концепцию, связанный нарратив, последовательное повествование о самом себе. Это и есть ЛИЧНОСТЬ.
Таким образом
Покушение на конструкцию Я-концепции воспринимается как покушение на физическое существование. Любое давление на эту конструкцию приносит дискомфорт, повреждение ее целостности — боль.
В итоге
на кухнях мы не просто спорим за политику, — мы деремся, защищая целостность своей личности и той модели мира, которую с таким трудом выстроил.
Чуждые нам идеи — это угроза убежденности, что мы жили правильно: что все правильно делали и понимали, что наши убеждения — верны. И что правила, руководствуясь которыми мы пришли к этим убеждениям, — надежны, и всегда будут давать хороший результат.
У человека нет ничего ценнее самого себя. Ценнее своей Я-концепции.
Ее мы так яростно и защищаем.
И неспроста.
