Евангелие от атеиста. Питер Богоссян

Меня часто спрашивают, является ли атеизм частью моей индивидуальности. Я всегда отвечаю: «Нет». Как это ни странно, сказанное в этой книге, моя карьера и мои выступления говорят о том, что атеизм – не часть моей личности. Отсутствие веры в лепреконов тоже не часть моей индивидуальности. Я не определяю себя через то, во что не верю или чего не делаю. Моя первичная цель – помочь людям избавиться от веры, а не предложить им «план выздоровления». Те, кто примирился с сомнениями, очень часто тратили на выздоровление годы: интеллект был их гидом, честность и жажда знаний – их мотивацией, а открытие в себе мужества – их терапией. В отличие от представителей Бога – раввинов, священников, имамов – я никогда не рискну указывать кому-либо, какой путь для него самый лучший. Я всегда полагал, что очень важно быть человеком, который ценит разум и рациональность, а не атеистом. Атеизм – это вывод, к которому приходит человек после искренней, честной оценки имеющихся объективных данных. Мы живем в обществе, в котором людям не нравится не знать чего-то. Детей не учат говорить «я не знаю» и редко формируют у них честность в таком виде. Но не знать – это нормально, особенно это касается ответов на вечные вопросы. ВЕРА Вера – это признание чего-либо истинным без доказательств. По моему определению, вера – это скачок за пределы вероятности. Если оставаться в пределах вероятного, то правильнее будет говорить о надежде. Надежда не то же самое, что вера. Надеяться не то же самое, что знать. Когда вы надеетесь, что что-то произойдет, вы не утверждаете, что оно случится. За последние 2400 лет, в течение которых развивался мыслящий человек, ни одно доказательство существования Бога не выдержало тщательной проверки. Ни одно. Пять доказательств Фомы Аквинского не выдержали. Пари Паскаля не выдержало. Онтологическое доказательство Ансельма не выдержало. Теория тонкой настройки Вселенной не выдержала. Космологическое доказательство «Калам» не выдержало. Все было опровергнуто. Вера без доказательств – это ненадежный способ ориентирования в реальном мире. Даже самая сильная вера не делает что-либо реальным фактом. Не имея достаточных доказательств, как вы узнаете, чему доверять? Если вам ответили: «Доказательств достаточно», – ваш ответ должен быть таким: «Тогда вам не нужна вера». Если «человек, способный критически мыслить» заменить на «атеист», станет ясно, что атеизм не содержит ничего, кроме факта: кто-то не верит в существование достаточных доказательств, оправдывающих веру в Бога. Ваши религиозные верования обычно зависят от общества, в котором вы выросли или в котором живете. Духовные практики в Древней Греции, средневековой Японии или Саудовской Аравии XXI века не ведут к христианской вере. Поэтому весьма вероятно, что религиозная вера обусловлена не истиной, а социумом. ЭПИСТЕМОЛОГИЯ Навести порядок в мышлении помогает эпистемология. Эпистемология – это ветвь философии, которая изучает, как мы приходим к знанию, что это за знание и какие процессы познания окружающего мира заслуживают доверия. По своей сути вера – это эпистемология. Люди используют ее для постижения, толкования и познания окружающего мира. Но чем меньше в своих умозаключениях человек полагается на разум и эмпирические данные, тем менее обоснованны его выводы. Вера ослабляет нашу любознательность, а в худшем случае лишает нас ее: мы перестаем интересоваться вопросами о том, в чем ценность нашей жизни, какую жизнь мы должны вести. Вера заменяет удивление и восхищение эпистемологической самоуверенностью, фальшиво преподносимой как смирение. Вера неизменно изменяет начальные условия, необходимые для познания окружающего мира, выкорчевывая жажду знаний и сея ничем не обоснованную уверенность. Определенность – это враг правды, проверка и перепроверка – ее союзники. Инструментарий и союзники веры – уверенность, предубеждение, притворство, предвзятость подтверждения, иррациональность и предрассудки. Когда нам представляется удобный случай взглянуть на наши предубеждения, увидеть собственные заблуждения и допущения, сделанные с недостаточным на то основанием, мы получаем возможность разрушить эти допущения и избавиться от высокомерия по поводу имеющегося у нас знания. Критическое мышление требует более серьезных умственных усилий, чем принятие простых решений и следование банальным мыслям. Мы ищем людей, близких к нам по идеологии, мы любим окружать себя людьми, которые ценят то же самое, что и мы. Одно из следствий образования группы то, что нас окружают люди «с подобной идеологией», и даже неестественные убеждения становятся нормой. Понимая своё невежество, человек может рассматривать другие альтернативы, доказательства, взгляды на мир и идеи, так как понимает: он не знает того, что, как ему казалось, знал. Вера заставляет нас искажать или даже игнорировать объективные данные. По этой причине мы часто игнорируем все данные, противоречащие тому, во что мы хотим верить. Общество рассматривает веру как добродетель, религиозные организации активно занимаются распространением веры. Считается само собой разумеющимся, что религиозные утверждения имеют иммунитет против критики и дальнейших расспросов. Убежденность в том, что вера – это добродетель и что человек должен верить, – основные препятствия на пути освобождения человека от его веры. Я открыто утверждаю, что наличие веры не делает человека нравственным, а ее отсутствие не делает его безнравственным. Усвоение информации человеком существенно зависит от его отношения к источнику информации: его оценки надежности источника. А многие приходят к вере вообще вне зависимости от рациональных размышлений. ДИСКУССИЯ Чтобы разубедить людей в их вере, сначала нужно научить их мыслить, затем проинструктировать о том, как пользоваться этим новым способом применительно к их эпистемологическим условиям. Факты не нивелируют дезинформацию. Как недостаточно сильные антибиотики, факты могут даже усилить дезинформацию. Факты не обладают способностью менять наше мировоззрение. В действительности наоборот: когда дезинформированным людям, особенно приверженцам той или иной политической идеологии, в новых ситуациях предлагались скорректированные факты, они редко меняли свое мнение. Фактически они даже больше начинали держаться за свои убеждения. Майкл Шермер утверждает, что мы должны научить людей думать как ученые, а не просто запоминать научные факты. Многие разумные, думающие люди полагают, что по каким-то невероятным, непостижимым причинам верующие не понимают, что их убеждения не основаны на надежных доказательствах и что если предоставить им таковые, то в тот же миг они исцелятся. Это не так. Помните: основная цель вмешательства – это изменение способа формирования убеждений, а не самих убеждений. Факты слабо помогают попытке освободить от иллюзий людей, убеждения которых основаны на вере и которые находятся на стадии, предшествующей стадии размышлений. Поэтому самое большое препятствие к рациональной жизни – вера. Когда вера уходит, построенные на ней и вокруг нее сооружения рушатся. На вере держится вся структура убеждений. Сокрушите веру – и сооружение упадет. Вера в Бога (богов) не проблема. Вера без доказательств – вот в чем проблема. Необоснованная железобетонная уверенность – это проблема. Дискутируя, задавайте вопрос: «Откуда вы знаете, что ваша вера – это не заблуждение?». «Какое доказательство могло бы убедить вас в том, что Бога нет? Пожалуйста, приведите мне конкретный пример, что бы это могло быть за доказательство?» Подорвите веру – и вы одновременно подорвете все основанные на ней умозаключения. Создание условий, при которых обсуждаемая вера рассматривается как вера кого-либо другого, благоприятствует беседе, поскольку в противном случае она может быть воспринята как затрагивающая слишком личное и угрожающая ему. Моделируйте такое поведение, которое вы хотите, чтобы сымитировал собеседник. Не разочаровывайтесь и не раздражайтесь. Я моделирую поведение открытости и неуверенности, которое пытаюсь вызвать у субъекта. «Я не знаю» – это обманчивое эффективное утверждение. Субъект начинает думать – и правильно, – что у вас нет ответов на все вопросы и что это нормально – не знать ответов на все вопросы. «А откуда вы знаете, что ваши убеждения – это не бред? Откуда вы знаете, что не заблуждаетесь?» На это я отвечаю следующим образом: «Любое из моих убеждений может быть ошибочным. Разница между неверной интерпретацией реальности и пребыванием в иллюзии заключается в готовности пересмотреть свои убеждения. При этом Докинз советует: не вступайте с креационистами в публичные дебаты. Они не стремятся к победе, им достаточно того факта, что дебаты состоялись. Им нужна публичность. Доверчивой публике, являющейся их естественной клиентурой, достаточного того, что их человек выступает вместе с настоящим ученым. «Должно быть, в креационизме что-то есть, иначе профессор такой-то не согласился бы дискутировать с ним на одном уровне». Майкл Шермер заметил, что чем умнее человек, тем лучше он умеет давать рациональные объяснения. Думаю, он прав. Умные религиозные деятели хорошо умеют приводить разумные доводы того, почему они считают свои иррациональные убеждения истинными. И они тратят на это достаточно много времени. Если человек думает, что знает правду, он перестает смотреть по сторонам. НАУЧНЫЙ ПОДХОД Наука противоположна вере. Наука – это процесс с постоянными многочисленными проверками, сопоставлениями данных и защитой против ошибок, вызванных человеческим фактором. У науки есть встроенный коррекционный механизм – тестирование гипотез, – который отсеивает ложные утверждения. К примеру, коммунизм как догма и религия – это идеологические системы, которые требуют веры. У них отсутствует механизм самокоррекции. Ученые пытаются доказать ошибочность своих утверждений (фальсификация), в отличие от религиозных лидеров, которые недвусмысленно заявляют об истинности своих утверждений. Утверждения, делаемые в результате научного прогресса, считаются учеными временно истинными, в отличие от утверждений на основе веры, которые считаются истинными на все времена. Разговоры о том, что существует, в отличие от разговоров о том, откуда человек знает, что нечто существует, не несут умственной нагрузки, поскольку обсуждаемые сущности (боги, ангелы, демоны) не имеют признаков, оставляющих следы в реальности. Важно помнить: каждый из нас до некоторой степени страдает от предвзятости подтверждения, и я в том числе. Мне нравится выражение «доксастическое замыкание» (от древнегреческого «doxa», что означает «вера»). Для меня оно означает либо конкретное убеждение, которого придерживается человек, либо всю систему убеждений данного человека, которые с трудом поддаются пересмотру. Доксастически замкнуться можно на любом убеждении, вне зависимости от его содержания: «Мы не должны мучить маленьких детей ради удовольствия»; «Рынки не нуждаются в регулировании»; «Мой бойфренд любит меня»... МЕТОД СОКРАТА Возьмите на вооружение сократовский метод. Он состоит из пяти этапов: 1) задавания вопроса; 2) гипотезы; 3) эленхоса; 4) принятия или пересмотра гипотезы; 5) соответствующих действий. Сократовский метод начинается с вопроса. Кто-то интересуется чем-то: «Что такое справедливость?», или: «Есть ли разумная жизнь на других планетах?». Гипотеза – это умозрительный ответ на вопрос, заданный на этапе 1. Это предварительный ответ по поводу объекта вопрошания. Эленхос – это вопросы и ответы – основа и центр сократовского метода. По сути, это логическое опровержение, при применении которого Сократ использует контрпримеры для оспаривания предположения. Цель контрпримеров – заставить сомневаться в гипотезе. Истинность гипотезы невозможно доказать. Если гипотеза выдерживает повторяющиеся шаги в эленхосе, это означает только то, что на данный момент она прошла процесс фальсификации. В идеале после примененного сократовского метода человек начинает действовать согласно полученным результатам. Если с помощью предложенных в ходе диалога аргументов нельзя доказать несостоятельность гипотезы, значит, она выстояла. Но повторюсь: хотя гипотеза и выстояла, это не означает, что найдена вечная истина. Это просто означает, что гипотеза принята как временно или условно истинная. Кстати, Сократ никогда не называл свой метод обучения «сократовским». Так его позже назвали ученые – вопросы вместо сообщения информации. ЗАКЛЮЧЕНИЕ К сожалению, и в академической среде, и вне ее вера не рассматривается как ложная эпистемология. Вера покоится на прочном фундаменте моральной системы, которая дает ей моральную действенность и культурную и социальную легитимность. Когнитивный, эпистемологический и моральный релятивизм – это токсины, которые студенты гуманитарных направлений получают в больших дозах чуть ли не каждый день. Их учат воздерживаться от суждений касательно других эпистемологий, культурных практик и моральных систем. Как следствие, их способность к критической оценке сильно повреждена. Преподаватели гуманитарных наук должны усвоить подход, который столь важен для точных наук: не поощрять обоснования, основанные на вере. Не принимать религиозные утверждения всерьез. Донести до говорящего, что вера – неприемлемый базис, чтобы на его основе сделать надежный вывод. Вера – это попытка познать мир, которая снижает вероятность нахождения истины. Использование веры не приводит к обоснованному убеждению. Вера – это неклассифицированное когнитивное заболевание, маскирующееся под нравственную добродетель. Каждый из нас боится заболеть и делает все необходимое, чтобы выздороветь. Но с вирусом веры все иначе. Люди, зараженные им, чувствуют благодарность и признательность за свой недуг. А религии полагаются на воспитание в раннем детстве как на основную стратегию инфекционного заражения. Но если вы будете поощрять в ребёнке развитие критического мышления, скептицизма, гуманизма и свободомыслия, то с большой долей вероятности сделаете его невосприимчивым к бредовому мышлению и желанию притворяться, будто знаешь вещи, которых не знаешь. Люди, которые твердо держатся за убеждения, не имеющие доказательств, должны быть «на задворках» нашего общества, а не в коридорах власти. Окей, вера пала. Что приходит на ее место? Удивление. Удивление, восприимчивость, открытость новому, готовность смириться с незнанием, неуверенность, скептическое и научное мировоззрение и искреннее желание знать истину – вот признаки свободного ума. Давайте наблюдать, записывать, тщательно документировать. Давайте будем открытыми для неудобных нам выводов. Исследование и удивление должны прийти на смену догматизму и уверенности. Мы боимся вести открытый, честный, прямой диалог, хотя должны бояться глупых и опасных идей, поскольку если прямой и честный диалог может оскорбить чувства некоторых, то глупые и опасные идеи могут стать фатальными для всех нас. (с) Питер Богоссян «Евангелие от атеиста»