Всем животным в природе свойственен стадный образ жизни. Стадо — иерархическая система, в которой каждой особи отведена своя роль. Иногда (обычно в применении к хищникам) это называется не стадом, а стаей, но сущность стада не меняется от того, что его назвали по-другому.
I. Стадный инстинкт у животных
Структура стада поддерживается стадным инстинктом, называемым также инстинктом стадной иерархии. Этот инстинкт в основе своей генетический. Он указывает каждой особи ее место в стаде, и очень мало существует факторов, которые могли бы это место изменить.
Для примера рассмотрим стадо крыс. В нем существует строгая иерархия: каждая крыса имеет свой ранг, и особи с более низким рангом полностью подчиняются особям с более высоким. Это сильнее выражено среди самцов, но и у самок тоже есть своя иерархия. В биологии особей самого высокого ранга называют альфа, следующих по рангу — бета и т.д., а самый низкий ранг — омега.
Особям высокого ранга все достается в большем количестве: и пища, и возможность спариваться с особями противоположного пола.
Это заложено в инстинктах: все самцы-альфы безоговорочно нравятся самкам, и наоборот. А у омег шансов добиться успеха в отношениях с противоположным полом практически никаких.
Чем определяется более высокий или низкий ранг? В первую очередь — физической силой, но не только ей. Большую роль играет еще такое качество, как наглость. Это именно наглость, а не уверенность в себе, потому что при встрече с особью более высокого ранга она тотчас же пропадает и сменяется безоговорочным подчинением и заискиванием. Все в соответствии с заложенным инстинктом иерархии стада: бета должна подчиняться альфе.
Также для определения ранга особи в стаде имеют значение некоторые внешние признаки, никак не связанные с физическими и волевыми качествами: например, у петухов — величина гребня. Но это именно индикаторы ранга, а не базовые качества, на основе которых иерархия строится. Просто гены, задающие эти индикационные признаки, наследуются вместе с генами, определяющими собственно ранговые характеристики.
Эта система нужна для осуществления естественного отбора по физическим параметрам. Одной лишь гибели неприспособленных для выживания в данных условиях особей было бы недостаточно. Нужно еще и более широкое распространение в потомстве генов от особей наиболее приспособленных.
Впрочем, омеги тоже нужны. Нужны для того, чтобы имелся в наличии разнообразный генетический материал, который мог бы пригодиться в случае, если условия обитания вида резко изменятся, и потребуется изменить направление естественного отбора. Кроме того, омеги выполняют в стаде всевозможную черную работу: прислуживают высокоранговым особям, первыми жертвуют своей жизнью на охоте (высокоранговые особи всегда трусливы и не склонны рисковать).
Помимо этого, с помощью стадного инстинкта у омег реализуется групповой инстинкт самосохранения стада. Если высокоранговые особи обладают сильным инстинктом личного самосохранения, то уделом низкоранговых становится жертвовать собой ради других. Например, в голодные времена омеги безропотно отдают весь корм высокоранговым особям, а сами умирают от голода.
Стадная иерархия уменьшает число конфликтов внутри стада, поскольку их результат почти всегда известен заранее: особь с более высоким рангом победит. За счет этого стадо является устойчивым образованием.
В животном мире инстинкт стадной иерархии — полезное свойство. Благодаря ему происходит естественный отбор, благодаря ему популяция выживает в трудных условиях, причем выживают именно высокоранговые особи, несущие наиболее ценные на данный момент гены.
Но стадный инстинкт, как и все остальные инстинкты — вещь весьма инертная. Он практически одинаков у всех классов животных, и даже те небольшие отличия, которые имеются в проявлениях этого инстинкта у разных видов, потребовали для своего возникновения миллионов лет.
Естественный отбор, обеспечивающий выживание и более широкое распространение генов от особей, наиболее приспособленных к среде обитания, — процесс очень медленный. В природе это не является проблемой, потому что естественная среда обитания меняется также очень медленно. Совсем другое дело — человек, который сам изменяет свою среду обитания намного быстрее, чем это могли бы сделать природные процессы.
Поэтому стадный инстинкт неприемлем как механизм отбора для вида Homo Sapiens. Стадный инстинкт способствует сохранению и передаче потомству признаков, которые были необходимы для наилучшего выживания вида десятки тысяч лет назад, но зачастую являются ненужными и даже вредными в современных условиях. Те же признаки, которые нужны для жизни вида сейчас, закрепятся в инстинкте стадной иерархии только через десятки тысяч лет, когда, возможно, они уже перестанут быть необходимыми.
II. Стадный инстинкт у людей
Человеческое общество как стадо
В человеке тоже есть инстинкт стадной иерархии, такой же, как у крыс. По сути, человеческое стадо отличается от стада животных только тем — какие качества определяют ранг особи в стаде. В отличие от животных, физическая сила играет у людей гораздо меньшую роль; гораздо важнее величина кошелька, принадлежность к тому или иному общественному классу и т.п. Но это лишь внешние признаки стадного ранга. Сам механизм действия стадного инстинкта у людей практически не отличается от такового у животных.
Впрочем, если сделать поправку на различия в образе жизни людей и животных, то окажется, что даже внешние признаки ранга у людей и животных отличаются не так уж сильно. При рабовладельческом строе высоким рангом обладал тот, кому принадлежало много рабов — но и у животных ранг напрямую связан с количеством подчиненных низкоранговых особей. При феодальном строе ранг в человеческом стаде зависел от количества земельных угодий — но и у многих животных стадный ранг определяется размером контролируемой территории. При капитализме ранг человека зависит от количества денег у него, но большие деньги означают потенциальную возможность подчинить себе и людей, и территорию. Именно эта потенциальная способность и придает особи любого вида высокий стадный ранг, а ее практические проявления вроде контроля территории — лишь внешние проявления ранга.
Высокий ранг в человеческом стаде люди обычно называют харизмой. Реагирование на харизму, подчинение "харизматическому лидеру" — вот типичные проявления стадного инстинкта.
Проще всего можно наблюдать проявления стадного инстинкта, поездив в общественном транспорте и обратив внимание на поведение контролеров и безбилетников. Заплатит или нет "заяц" штраф — зависит от соотношения стадных рангов его и контролера. Если у контролера ранг выше — штраф будет уплачен, если ниже — контролер будет выглядеть совершенно беспомощным. Некоторые предлагали раздать контролерам оружие, но это не поможет: низкоранговому контролеру его стадный инстинкт не позволит применить оружие против высокоранговой особи. Гораздо более действенный вариант сбора штрафов — одеть контролеров в военную форму: она подсознательно ассоциируется с силой, а значит — с высоким рангом.
(Кстати, интересная деталь: высокий ранг ассоциируется с силой, но далеко не всегда высокоранговая особь сильнее низкоранговой. В данном случае подсознательные ассоциации выдают желаемое за действительное: от высокоранговой особи ожидается, что она будет сильнее низкоранговой, но реально сила является далеко не самой основной составляющей стадного ранга.)
Апеллируя к стадному инстинкту, можно легко манипулировать человеком, и это давно используют изготовители рекламы.
Пей пиво "Клинское", жуй "Стиморол" — [твой стадный ранг повысится] и все девушки будут твоими. Ну а про лотереи и говорить нечего: лови миг удачи — и сразу взлетишь на самую вершину человеческого стада.
У разных людей инстинкт стадной иерархии выражен в разной степени. Люди, которые более склонны к стадности во всех ее проявлениях, больше подчиняются этому инстинкту (как и другим животным инстинктам в людях). Они склонны подчиняться тем, кто сильнее или чем-то выше их по положению в обществе, и "наезжать" на тех, кто слабее или ниже рангом — даже если в этом нет особого смысла: просто действует стадный инстинкт. Наиболее яркий пример чисто стадных людей — так называемая гопота.
В значительной степени стадным инстинктом определяется поведение преступников.
Разумные личности нередко удивляются: зачем некоторые люди совершают действия, зачастую не приносящие им заметной выгоды, зная, что почти наверняка их поймают и посадят? А причина проста: они таким образом выражают свой высокий ранг в человеческой стадной иерархии. Их цель — не материальная выгода, а минутное инстинктивное удовлетворение от сознания своего "превосходства" над другими людьми.
Этим же объясняется склонность уголовников и гопоты воспринимать любое недостаточно уважительное отношение к себе как "наезд". Они живут в иной системе координат, нежели разумные личности: для них возможно либо самому лизать кому-то задницу, либо заставлять других лизать задницу себе, и третьего не дано. Т.е. если ты не лижешь задницу уголовнику/гопнику — значит, ты претендуешь на то, чтобы он лизал задницу тебе; — вот и все их "понятия". Это — стадо в самом что ни на есть животном его проявлении.
Важный момент: принадлежность к стаду и место в этом стаде — неотделимы друг от друга. Невозможно, будучи в стаде, не входить в стадную иерархию. И наоборот: особь с сильным инстинктом иерархии не может жить отдельно от стада.
Стадо и индивидуальность
Было бы неточным утверждать, что человеческое стадо настроено против индивидуальности как таковой. Человек с сильным стадным инстинктом вообще не способен воспринимать индивидуальность даже как абстрактное понятие. Для него нет личностей, а есть особи, характеризуемые только полом, принадлежностью к определенному стаду и рангом в стадной иерархии. Это хорошо иллюстрируют так называемые "секс-символы" — высокоранговые особи, чьи изображения людская масс-культура тиражирует в качестве образца для подражания. Вы вряд ли найдете информацию — что собой представляет как личность очередная поп-певица или актриса, чьи фотографии заполонили страницы журналов: каковы ее взгляды на жизнь и мировоззрение, чем она интересуется, какие она читает книги (если вообще читает) — стаду это неинтересно. Стадо интересует другое: какой у нее размер груди, талии и бедер, а также с какими секс-символами мужского пола она крутит романы — т.е. каков ее ранг как самки в стадной иерархии. Такое же происхождение имеют и конкурсы красоты, и вообще все, что построено на оценке человеческой личности только по одному параметру: этим параметром всегда оказывается стадный ранг или какое-то из его вторичных проявлений.
По той же причине стадный человек не испытывает любви как влечения к личности партнера/-ши, а только проявляет инстинктивную реакцию на самца/самку с высоким рангом. Причем для него нет существенной разницы между различными партнерами одинакового ранга (возраст тоже сказывается не непосредственно, а через влияние на стадный ранг).
Стадо — это коллектив особей, имеющих сходные черты во внешности и инстинктивно следующих одинаковым стандартам поведения.
Тот, кто следует другим стандартам поведения: по-другому одевается, слушает другую музыку — воспринимается стадным человеком как представитель другого стада. А в природе другое стадо — это всегда конкуренты за пищу и территорию, а при удобном случае — и за самок. "Войны" между металлистами и рэперами, между болельщиками разных футбольных команд, между группировками гопников из разных районов имеют чисто стадноинстинктивную природу. "С кем ты?" — вот вопрос, который задают каждому встречному их участники. То, что ты можешь быть сам по себе, не принадлежать ни к одному из противостоящих стад, в голове у типичного стадного человека не укладывается. Другой — значит: из другого стада.
Стадный человек оценивает силу групп людей исключительно по их численности.
Поэтому, когда небольшая группа талантливых личностей (которая видится ему "слишком слабым стадом") приобретает непропорциональное ее численности влияние в обществе — стадному человек сразу видятся какие-то тайные козни и заговоры, связи этой группы с более многочисленными и враждебными по отношению к его стаду общностями людей — отсюда идут все легенды о еврейском и масонском заговоре.
Это усугубляется еще и тем, что нестадные личности обычно не выглядят высокоранговыми; т.е. с точки зрения стада они занимают не соответствующее их рангу место в обществе, что немыслимо без помощи каких-то могущественных сил извне.
Низкоранговые люди, недовольные своим положением в человеческом стаде, обычно стремятся выстроить новое стадо по своему образцу, т.е. собрать вокруг себя группу еще более низкоранговых людей, во всем подчиняющихся авторитету основателя и придерживающихся таких же взглядов и вкусов, как он.
Это мы видим на примере большинства лидеров тоталитарных движений: Христос, Мухаммед, Гитлер, Сталин — все это низкоранговые люди, посвятившие свою жизнь завоеванию высокого ранга, используя толпу еще более низкоранговых человеческих особей. Очень характерно для таких движений навязывание вкусов лидера всем членам движения: так, вино в исламе запрещено потому, что у Мухаммеда из-за него однажды случились неприятности; нацисты объявили славян недочеловеками потому, что их ненавидил лично Гитлер (поначалу другие идеологи нацизма считали славян расой, родственной германцам).
Всякое стремление навязать свои стандарты поведения, вкусы, традиции другим суть проявление стадного инстинкта, равно как и стремление следовать принятым среди окружающих стандартам поведения.
Стандарты поведения стада определяют высокоранговые особи, а низкоранговые им подчиняются, подсознательно опасаясь быть изгнанными из стада. Поэтому попытки навязать свои вкусы и взгляды на жизнь окружающим есть форма борьбы за высокий стадный ранг.
В споре и полемике стадный человек всегда видит в оппоненте существо более низкого ранга. "Как я здорово его опустил!" — думает он, высказав очередную порцию ругательств в адрес оппонента, а когда тот отвечает тем же, искренне недоумевает: "И это ничтожество еще пытается на меня наезжать!" Естественно, со стороны его оппонента ситуация видится прямо противоположным образом.
Стадный человек не представляет себе, что могут быть индивидуальные предпочтения и личные причины придерживаться определенных взглядов. Для него любые вкусы и точки зрения делятся на "правильные" (которых придерживается он и которые, по его мнению, разделяет большинство стада, все "нормальные люди") и "неправильные". Спор он рассматривает как возможность проявить свой высокий ранг, повысить свою самооценку. (Особенно это заметно, когда сразу несколько низкоранговых спорщиков в характерном нудно-раздраженном тоне, не слушая друг друга, долго и бесуспешно пытаются найти суперубойный аргумент, который наконец-то "заткнет" оппонентов.)
В целом можно сделать вывод, что стадный человек одержим двумя подсознательными страхами: быть изгнанным из стада и оказаться в стаде последним.
Сексуальные предрассудки и стадная фразеология
Стадный инстинкт является частью механизмов полового отбора. Поэтому нет ничего удивительного в том, что многие сексуальные предрассудки и стереотипы у человека сформировались именно под влиянием стадного инстинкта.
То обстоятельство, что эти предрассудки отражены в религиозных и иных моральных догмах, не должно вводить в заблуждение. Основатели религий и проповедники морали ничего нового не придумали. Они только сформулировали в явном виде то, что раньше неявно диктовал людям их стадный инстинкт.
Роль стадного инстинкта в конечном счете сводится к тому, чтобы высокоранговые особи породили как можно больше детей, распространив таким образом имеющиеся у них полезные гены в популяции.
Так что у стадного человека просто в голове не укладывается: как это можно — вообще не стремиться передать свои гены потомству? Поэтому любые виды сексуальности, заведомо не ведущие к деторождению (гомосексуализм, педофилия, мастурбация и т.п.), равно как и просто нежелание иметь детей, воспринимаются стадными людьми как неспособность зачать ребенка по тем или иным причинам (бесплодие, импотенция, непривлекательность в глазах противоположного пола), что так или иначе означает низкий стадный ранг.
Отсюда возникает всем известный панический страх женщин перед бесплодием. Казалось бы: в чем проблема? По статистике, в России на каждую страдающую бесплодием женщину приходится 5 детей-сирот; хочешь детей, но не можешь их родить — усынови. Но дело в том, что в животном мире бесплодные самки имеют самый низший ранг во всем стаде.
Этим же объясняется распространенное явление, когда женщина, ранее посвящавшая свою жизнь какой-нибудь творческой деятельности, выходит замуж и бросает все, чему раньше была преданна и к чему у нее есть несомненный талант. Просто любая женщина старше 30, не имеющая детей, стремительно опускается вниз в стадной иерархии (если только она не делает карьеру и т.п., т.е. не выполняет функции, которые стадный инстинкт предписывает самцам.)
С наступлением полового созревания стадный ранг каждой особи резко повышается.
Если ребенок еще физиологически неспособен к сексуальным отношениям с целью зачатия, и поэтому не представляет угрозы для взрослых членов стада с точки зрения борьбы за право совокупления с особью противоположного пола, то молодой/-ая здоровый/-ая самец/самка в этой борьбе — один из самых опасных конкурентов. Отсюда — вечное стремление моралистов исключить подростков из сексуальной жизни под тем предлогом, что "они еще не созрели", устанавливая законами минимальный разрешенный возраст для сексуальных отношений и ограничивая доступ подростков к информации о сексе: стареющие особи стада подсознательно хотят оттянуть момент появления на арене борьбы за тело противоположного пола молодых и сильных конкурентов.
Ревность и требование "верности" от жены/мужа есть беспокойство за свой стадный ранг, поскольку место в стадной иерархии и привлекательность в глазах особи противоположного пола, относящейся к определенному рангу — взаимосвязаны.
Современный институт моногамного брака возник из желания многочисленных низкоранговых человеческих особей получить равные права с высокоранговыми на удовлетворение сексульного желания. Однако, этой цели он не достигает, поскольку инстинкт стадной иерархии слишком силен в большинстве людей, и никакие законы и общественные установления его не затрагивают. Поэтому высокоранговые люди по-прежнему имеют неофициальные гаремы, а низкоранговые остаются одинокими.
Впрочем, не только у животных определенные проявления сексуальности связаны с определенным стадным рангом. Людям это тоже свойственно, и отразилось в лексике и фразеологии, преимущественно ругательной. Рассмотрим сообщество уголовников (оно удобно для изучения как подмножество людей, движимых почти исключительно стадным инстинктом); и обратим внимание: кто в нем рулит, кто у кого сосет, что означают выражения типа "ебал я его в жопу" или "мне на тебя насрать", какая роль в нем отводится пидорам. Таким образом, все подобные слова и фразы означают одно: высокий или низкий ранг в стаде.
Из вышесказанного следует важный вывод: в стаде сексуальная свобода невозможна.
Все идеи свободной любви, "унисекс" и т.п. будут оставаться красивой утопией до тех пор, пока человеку свойственен стадный инстинкт. Впрочем, как будет показано далее, свойственен он не всем представителям вида Homo Sapiens, поэтому в пределах отдельных сообществ идеи сексуальной свободы могут быть реализованы.
Религия как проявление стадного инстинкта
Большинство догматических религий диктуют людям стереотип поведения низкоранговой особи. Не убий высокоранговую особь; не укради у высокоранговой особи; если высокоранговая особь ударила тебя по щеке — подставь другую щеку; и т.д. Поведение человека, строго исполняющего все заповеди христианства таково, как будто он имеет самый низкий ранг среди всех людей. Низкоранговость стала в глазах проповедников добродетелью, что особенно ярко проявляется в превозношении юродивых.
Зададимся вопросом: на кого рассчитаны все подобные религиозные догмы? Низкоранговые особи и так низкоранговые, безотносительно к религии; они подставят другую щеку безо всяких заповедей. Высокоранговых же никакая религия не заставит вести себя как низкоранговые — они слишком дорожат своим рангом (хотя и далеко не всегда это осознают). Отсюда вывод: догматические религии рассчитаны прежде всего на тех, у кого стадный инстинкт выражен слабо и не является ключевым фактором, определяющим их поведение.
Вернуть нестадных личностей в стадо — вот цель всех догматических религий.
С другой стороны, бог провозглашается единственным и всемогущим, то есть особью самого высшего ранга. Именно на этом основании религия предписывает подчиняться его заповедям. Поэтому самые стадные люди (например, уголовники) — наиболее религиозны: бог для них есть самый высший "пахан".
Но всякая низкоранговая особь мечтает повысить свой ранг, встав над другими такими же низкоранговыми особями. И религия приманивает низкоранговых особей обещаниями воплощения этой мечты. Рай привлекателен для верующих не столько вечным кайфом, сколько близостью к богу, т.е. к особи высшего ранга — что всегда подразумевает ранговое превосходство над теми, кто к этой особи доступа не имеет.
"Я приближен к богу [т.е. к вожаку стада], а вы — нет [следовательно, у вас более низкий ранг и вы должны мне подчиняться]", — вот лейтмотив заявлений верующих в спорах с атеистами. Аналогичная картина наблюдается в спорах христиан с язычниками: упорные стремления доказать, что христианский бог "круче" [выше рангом], а следовательно, поклоняющиеся ему тоже "круче".
Может показаться, что стремление последователей тоталитарных монотеистических религий обратить в свою веру максимальное количество людей идет в разрез со стадным инстинктом: ведь тем самым они увеличивают число конкурентов, претендующих на их более высокий ранг. Но противоречия здесь нет. С точки зрения стадных человеческих особей, ранг бога их религии тем выше, чем больше у нее последователей, поэтому с привлечением неофитов ранг старых верующих также повышается.
Чем выше ранг — тем интенсивнее борьба за него; это верно и для животных, и для людей.
Именно стадным инстинктом объясняется успех у народных масс преимущественно тоталитарных монотеистических религий: абсолютная уверенность в своей правоте есть признак высокого ранга. По той же причине массы гораздо менее склонны доверять науке: наука всегда не уверена в правильности своих положений, всегда старается подтвердить их фактами из внешнего мира, что свойственно особям с низким рангом в стаде.
Стадность в политике
Все прогрессивные изменения в обществе инициируются личностями со слабо выраженным инстинктом стадной иерархии — этому способствует как отсутствие у них преклонения перед занимающими лидирующее положение в обществе высокоранговыми людьми, так и не зашоренное стадным инстинктом видение неразумности стадно-патриархальных общественных порядков.
По той же причине высокоранговые стадные люди всегда консерваторы. Их положение в обществе в значительной степени обусловлено высокой ролью стадного инстинкта в отношениях между людьми, поэтому любые изменения ставят их лидерство под угрозу.
Стадные люди со средним рангом обычно относятся к центристской части политического спектра. Их установка — "занимать в обществе свое место". На какие-то решительные действия они пойдут только в том случае, если их место в обществе окажется под угрозой.
Низкоранговые стадные люди четкой общественной позиции не имеют, и готовы пойти за каждым, в чьих обещаниях они увидят перспективу повысить свой стадный ранг.
Этим пользуются низкоранговые политические и общественные деятели, привлекающие под свои знамена людей еще более низкоранговых. "И последние станут первыми" — вот их девиз, причем сами они также относятся к числу "последних". Такие деятели могут выступать за, а если придут к власти — то и осуществлять, весьма радикальные преобразования, но, в отличие от прогрессистов, их цель — не создать новый порядок, а разрушить старый, при котором они были никем.
Мужчины с сильным стадным инстинктом всегда поддержат любую войну.
При этом высокоранговые надеются отсидеться за чужими спинами и получить бóльшую часть трофеев, среднеранговые — одержать победу и повысить тем самым свой ранг, а низкоранговые — что в этой неразберихе и им что-нибудь достанется. То, что современная война не оправдывает ничьих ожиданий — стадный инстинкт не учитывает; он все еще "настроен" на условия жизни первобытных людей.
Стадность в политике принимает вид патриотизма, национализма, расизма или религиозной вражды.
Формы апелляции политиков к стадному инстинкту людей проявляют полную аналогию с животным миром: человеческому стаду внушают, что другое стадо отбирает у него корм и вообще пасется не на своей территории. К этому обычно добавляют, что враждебное стадо стоит на более низкой ступени эволюции и всеми своими достижениями обязано связям с нашим стадом. Иногда также упоминают, что у другого стада есть коварный хитрый план по уничтожению, подчинению или ассимиляции нашего стада.
Как в людском, так и в животном мире, стадо сохраняет свою стадную самоидентификацию именно в борьбе с другими стадами.
Поэтому риторику борьбы стад чаще всего используют политики консервативного, реакционного толка. А прогрессивные (или хотя бы пытающиеся быть прогрессивными) деятели обычно склонны к космополитизму и нивелированию различий между людьми разной культуры. Это отражает глобальную тенденцию к постепенному ослаблению стадного инстинкта у человека.
Почему невозможны анархия и равноправие
В любом стаде высокоранговые особи имеют власть над низкоранговыми. Поэтому издавна у людей, не желающих подчиняться власти высокоранговых человеческих особей, возникали идеи об уничтожении власти как таковой, как элемента жизни общества. Они сочиняли красивые утопии о том, как все люди станут братьями и никто никого ни к чему не будет принуждать.
Однако, реальные исторические события, при которых общество на некоторое время оказывалось без власти, опровергают идиллические картины утопистов. Реальная анархия представляла собой повальный разгул преступности и полное свертывание какой бы то ни было производительной деятельности. Ни о каком "всеобщем братстве" и речи быть не могло. Очень скоро вместо старой власти возникала новая — неофициальная, но от этого гораздо более жесткая и, с точки зрения рядовых людей, несправедливая. Но если иметь представление о стадной природе человека — то ничего удивительного в этом нет.
До тех пор, пока среди людей есть высокоранговые — инстинктивно желающие повелевать, и низкоранговые — инстинктивно желающие подчиняться, — будет и власть в той или иной форме.
Нет официальной власти — будет неофициальная; и исторический опыт показывает, что официальная власть, руководящая по законам, а не "по понятиям", с точки зрения развития науки, техники и культуры все-таки предпочтительнее.
"Хорошо", — соглашаются утописты, — "пусть будет власть, раз уж без нее не обойтись, но власть законная. Напишем справедливые законы, по которым все люди будут иметь равные права и в равной степени участвовать во власти, выбирая всеобщим голосованием наиболее достойных кандидатов". Все это выглядит красиво и кажется легко осуществимым... но опять же — только если забыть о стадном инстинкте у людей.
До тех пор, пока стадный инстинкт влияет на взаимоотношения людей, — они будут выбирать в президенты и депутаты не самого умного или опытного, а самого высокорангового кандидата.
Тот же принцип будет действовать при устройстве на работу. Средний покупатель на базаре скорее купит гнилые овощи у высокорангового торговца, чем свежие у низкорангового. Пример с контролером и безбилетником уже разбирался: высокоранговый человек может смело ехать "зайцем", и вряд ли ему что-то за это будет; низкорангового же оштрафуют почти наверняка. О каком равноправии тут может идти речь?
По сути, все учения о необходимости равноправия имеют целью уравнять низкоранговых человеческих особей с высокоранговыми. Но, поскольку они не могут избавить человека от стадного инстинкта, — да и не ставят целью ликвидировать стадо как образ жизни, а стремятся лишь изменить его структуру, то результатом оказывается только перетряска иерархии. Как только где-то устанавливается "равноправие" — сразу появляются те, кто "равнее других", и прежняя иерархия, в полном соответствии со стадным инстинктом, восстанавливается вновь.
Это видно хотя бы на примере борьбы за равноправие женщин, расовых, национальных и сексуальных меньшинств. В тех странах, где эта борьба привела к успеху, произошла только перестановка рангов: женщины стали "равнее" мужчин; негры получили фактически большие права, чем белые; и т.д. Такой же результат имело и коммунистическое движение: от борьбы за права рабочих — к "гегемонии пролетариата", перестановке ранга рабочих выше ранга буржуазии и интеллигенции, что в самом явном виде имело место при советском социализме. В свою очередь, активная неприязнь к представителям тех слоев общества, которые в результате борьбы за "равноправие" повысили свой уровень в иерархии (неграм, гомосексуалистам и т.д.) — это проявление стадного инстинкта тех особей, чей ранг в стаде в результате понизился.
Маскировка стадного ранга
Жизнь современного общества построена таким образом, что среднему человеку демонстрировать свой настоящий стадный ранг приходится далеко не каждый день. Современные средства связи все больше делают взаимодействие людей бесконтактным. Тем самым одновременно и снижается роль стадного ранга в общении людей между собой, и появляется все больше возможностей этот ранг маскировать.
Реальный стадный ранг проявляется только в конфликте с другими членами стада.
В результате многие люди обнаруживают, что имитация поведения высокоранговой особи позволяет при контакте с обществом получать часть преимуществ, которые дает высокий ранг. Модели высокорангового поведения в большом количестве представлены в литературе и кино. А низкоранговые люди настолько привыкли уступать другим, что далеко не всегда способны заметить разницу между реальным и наигранным высоким рангом.
Низкоранговые люди чувствуют, что отличаются от общественного стереотипа "нормального человека" в худшую сторону, и считают, что их отличие от других людей заключается только в их неудачливости. Они хотят быть "как все", рабски следуют моде и копируют черты поведения преуспевающих людей.
Популярная психология образовала целую индустрию маскировки стадного ранга.
Прилавки завалены книжками про то — как произвести на других впечатление, не соответствующее вашей реальной личности. Бросается в глаза, что результат, к которому стремятся писатели (и читатели) подобной литературы, до скуки однообразен и лишен каких бы то ни было индивидуальных черт. Это образ счастливчиков с рекламных плакатов: все на одно лицо, в яркой одежде без единой складки и пылинки, всегда с улыбкой.
В позерстве главное — не переигрывать, о чем люди все время забывают, и драма масок превращается в пошлый фарс. Анекдоты про "новых русских" — как раз об этом: низкоранговые люди случайно взлетели на вершину общественной иерархии и неумело примеряют на себя повадки высокоранговых.
Впрочем, и в отсутствие столь явных проколов наигранность можно при некоторой сноровке распознать. Характерная черта позеров — акцентирование низкого ранга других, иной раз даже приписывание окружающим более низкого ранга, чем их реальный. Это может проявляться в стремлении продемонстрировать на словах (и только на словах) свое превосходство над другими. Случаются и оговорки по Фрейду: в речи низкоранговых людей, подражающих высокоранговым, проскакивают извинения, оправдания и другие элементы, свойственные низкому стадному рангу.
Взаимоотношения человеческих стад
Между человеческим и животным стадным инстинктом существуют три серьезных отличия:
1. Люди образуют многоуровневые стадные структуры. Стадо высшего порядка состоит из меньших стад, которые в свою очередь состоят из еще меньших, и т.д. Причем эта многоуровневость проявляется в виде двух параллельных иерархических систем: официальной и неофициальной.
Официальную иерархию образуют: союзы государств, государства, регионы, населенные пункты, дворы, дома.
Стадный человек готов пойти на конфликт со стадом, только повинуясь зову инстинкта принадлежности к стаду более высокого порядка.
Неофициальная иерархия человеческих стад строится в плоскости мировоззрения и культуры, например: верующие одной религии, поклонники регионального религиозного лидера, прихожане одного храма. Аналогичные и играющие очень большую роль в последнее время стадные структуры образуют поклонники молодежных субкультур и спортивных команд.
Расовые признаки (которые у животных являются единственным критерием различия стад) люди приписывают как официальным, так и неофициальным стадным структурам. Государства оцениваются по расовой принадлежности большинства граждан, религии и стили музыки также классифицируются в зависимости от расы их основателей или наиболее известных пропагандистов (металл — белая, даже "нордическая" музыка; рэп и рэгги — "негритянская"; христианство — "еврейская" религия; и т.д.). Скорее всего, стремление представителей некоторых тусовок подгонять свою внешность под определенный стандарт также есть результат подсознательного желания выглядеть как отдельная раса, отличающаяся от других рас.
2. Разные человеческие стадные структуры могут не только враждовать (как это имеет место в животном мире), но и сосуществовать мирно, но только если чувствуют внешнее сходство друг с другом (которое, видимо, воспринимается аналогично расовому сходству) и общие черты в поведении. Так, металлисты находят общий язык с панками, а рэперы — с рейверами, но металлисты с рэперами враждуют.
Если между представителями двух стад есть внешнее сходство, то они автоматически предполагают наличие сходства внутреннего.
Когда же не замеченные ранее внутренние различия проявляются явно — это воспринимается как "предательство".
3. Среди людей процент низкоранговых особей значительно выше, чем в животном мире. Поэтому низкоранговые люди готовы терпимо относиться к чужакам, которых они боятся. Это мы видим на примере так называемой политкорректности: стадо не восприняло вдруг идеи толерантности (оно на это не способно в принципе), а просто ранее притеснявшиеся меньшинства получили определенное влияние в обществе, тем самым чуть-чуть повысили свой ранг — и низкоранговое большинство стада начало их бояться.
Таким образом, человеческое стадо отличается от животного большей сложностью структуры и большей долей низкоранговых особей.
Все это увеличивает возможности для высокоранговых людей использовать стадный инстинкт низкоранговых.
III. Тенденция к преодолению стадного инстинкта
Разум стал развиваться у человека сравнительно недавно (по меркам эволюции). Поэтому степень развития разума не входит в число признаков, определяющих стадный ранг у людей. Поскольку дальнейшее совершенствование разума является основным направлением эволюции человека в обозримом будущем, то становится очевидным, что стадный инстинкт для вида Homo Sapiens стал тормозом развития.
Как уже говорилось, многие положения догматических религий есть явно сформулированные стереотипы поведения в соответствии со стадным инстинктом. Поэтому, как ни парадоксально это может показаться на первый взгляд, само возникновение таких религий есть признак снижения подверженности человека стадному инстинкту. Инстинкты существуют в подсознании, и их побуждения человек, как правило, не формулирует словесно. И если на определенном этапе возникла надобность сформулировать стадные модели поведения в виде заповедей и догм (т.е. воздействовать уже не на подсознание, а на сознание людей) — это значит, что существенная часть людей на тот момент уже перестала безоговорочно руководствоваться в своей жизни стадным инстинктом.
Особенностью нестадных интеллектуалов является не только нежелание подчиняться высокоранговым человеческим особям, но и отсутствие стремления как-то выражать принадлежность к какому-то стадному рангу.
Например, унижать низкоранговых особей, чтобы показать свою "крутость". Помимо этого, у них имеется собственный взгляд на мир и понимание ценности индивидуальности.
Вполне естественно, что представители стада испытывают неприязнь к "шибко умным", к тем, кто держится от стада в стороне. Тот, кто не унижает омег — сам является омегой, говорит стадный инстинкт. А нежелание разумных индивидов подчиняться высокоранговым особям человеческого стада воспринимается как притязание омег на более высокий ранг. То есть стадная особь воспринимает тех, кто не входит в стадо, как угрозу своему рангу, своему положению в стаде. Точно так же стадо животных относится к "чужакам": к особям из другого стада или выпущенным на волю из зоопарка.
Логично предположить, что дальнейшая эволюция человека в сторону совершенствования разума приведет к постепенному исчезновению стадного инстинкта. Это неизбежно повлечет радикальные изменения всей формы существования цивилизации на Земле, поскольку структура современного человеческого общества в значительной степени определена инстинктом стадной иерархии у людей.
Вообще, роль инстинктов снижается по мере эволюции. Если поведение червей и моллюсков на 100% инстинктивное, то у рыб имеются зачатки разума, а поведение млекопитающих уже в значительной степени разумно. Таким образом, вполне резонным выглядит предположение, что эволюция идет к созданию полностью разумного существа, не имеющего инстинктов ввиду отсутствия необходимости в них.
