История не повторяется, но она учит.
Cегодня у многих возникает соблазн считать, что наше демократическое наследие автоматически защищает нас от угрозы фашизма. Не стоит ему поддаваться. Наша собственная традиция призывает нас обратиться к истории, чтобы понять глубинные причины тирании и выработать правильную реакцию на нее.
1. Не подчиняйтесь заранее
Гражданин, который приспосабливается к власти, дает ей понять, чего она может добиться. Первые неосмотрительные жесты конформизма очень быстро становятся необратимыми.
За немецкими выборами 1932 года, которые дали Гитлеру возможность сформировать правительство, или чешскими выборами 1946 года, когда победу одержали коммунисты, последовал важный этап заблаговременного повиновения. В обоих случаях достаточное количество населения добровольно предложило свои услуги новым лидерам
Заблаговременное повиновение — это политическая трагедия.
2. Защищайте общественные институты
Именно общественные институты помогают нам сохранять собственное достоинство. Но они тоже нуждаются в нашей помощи.
Мы привыкли считать, что институты способны сохранить себя даже в ситуации целенаправленной атаки. Именно эту ошибку допустили некоторые немецкие евреи в отношении Гитлера и нацистов после того, как те сформировали свое правительство.
Ошибочно считать, что правители, пришедшие к власти благодаря институтам, не смогут поменять или разрушить эти самые институты — особенно если именно это они и обещали сделать.
Иногда революционеры планируют уничтожить все институты сразу. Таков был подход русских большевиков. А иногда институты теряют жизнеспособность и перестают функционировать, превращаются в симулякр того, чем они были раньше и тем самым скорее поддерживают новый порядок, нежели противостоят ему. Так произошло в сегодняшней России.
3. Опасайтесь однопартийного государства
Цена свободы — вечная бдительность. Там, где заканчиваются ежегодные выборы, начинается тирания.
4. Отвечайте за то, как выглядит мир
Сегодняшние символы становятся завтрашней реальностью. Не проходите мимо свастики и других символов, выражающих ненависть к людям. Не отводите взгляд, не привыкайте к ним.
Однажды вам, вероятно, предложат продемонстрировать символы лояльности. Удостоверьтесь, что эти символы объединяют вас с согражданами, а не исключают кого-то из них.
Жест гордости может обернуться способом притеснения. В Европе 1930-1940-х годов некоторые стали носить свастики, в результате чего другим пришлось надевать желтые звезды.
Обычный директор овощного магазина вешает плакат в витрине только для того, чтобы власть оставила его в покое. Но тем самым он принимает предписанный ритуал, выдавая «иллюзии» за действительность, соглашаясь на предложенные «правила игры». Приняв их, он, разумеется, и сам вступил в игру, стал игроком, сделал возможным, чтобы эта игра вообще продолжалась.
Но что произойдет, спрашивает Гавел, если никто не будет играть в эти игры?
5. Помните о профессиональной этике
Авторитаризм нуждается в послушных госслужащих.
Если бы юристы следовали норме о невозможности внесудебного наказания, если бы врачи не оперировали без согласия пациентов, если бы предприниматели выступили против рабства, а бюрократы отказались бы от документооборота, подразумевающего убийство людей, то нацистскому режиму пришлось бы прилагать гораздо большие усилия, чтобы осуществить все те жестокости, которыми он запомнился.
Если члены профессионального сообщества мыслят себя группой с общими интересами, с неукоснительными для соблюдения нормами и правилами, тогда они обретают уверенность, а в конечном итоге и своего рода власть.
Профессиональной этикой должно руководствоваться именно тогда, когда нам говорят, что настала чрезвычайная ситуация. И тут ни в коем случае нельзя просто выполнять приказ.
6. Опасайтесь вооруженных формирований
Когда люди с оружием в руках, всегда утверждавшие, что они против системы, надевают форму и начинают маршировать с факелами и портретами лидера, знайте, что конец близок. Когда эти вооруженные формирования смешиваются с официальной полицией и военными — это конец.
7. Если вы вооружены, задумайтесь
Если вы носите оружие по долгу службы, да хранит вас бог. Просто знайте, что в прошлом силы зла не раз привлекали на свою сторону солдат и полицейских — в один прекрасный день те обнаруживали, что заняты не самыми благовидными делами. Будьте готовы сказать «нет».
При авторитарном режиме, как правило, существуют специальные отряды быстрого реагирования, чья задача — разгонять протестующих граждан, а также секретная полиция, которой поручают устранение недовольных и всех прочих, попадающих в категорию врагов.
Некоторые убивают из убеждений. Но многие другие просто боятся открыто выступить против. Без конформистов чудовищные злодеяния невозможны.
8. Сопротивляйтесь
Можно испытывать неловкость, когда приходится говорить или делать что-то отличное от других. Но без этой неловкости нет свободы. Стоит показать пример, и магический статус-кво исчезнет.
После Второй мировой войны европейцы, американцы и все остальные создали миф о героическом сопротивлении Гитлеру. В 1930-х годах, однако, среди настроений преобладали соглашательство и восхищение. К 1940 году большинство европейцев примирились с нацистским режимом, который казался непобедимым.
В сентябре 1938 года великие державы — Франция, Италия и Великобритания в лице тогдашнего премьера Чемберлена — по сути поддержали раздел Чехословакии. Летом 1939-го Советский Союз заключил пакт с нацистской Германией, и Красная армия вторглась в Польшу вслед за вермахтом.
Позже Уинстон Черчилль, заняв пост премьер-министра Великобритании, заявит: «Что бы ни случилось, это никак не изменит британской решимости воевать дальше.» Сегодня действия Черчилля кажутся правильными и нормальными, но в то время ему пришлось с боем отстаивать свою позицию.
9. Будьте внимательны к своему языку
Избегайте фраз, которые произносят все. Придумайте собственный способ изъясняться и пользуйтесь им, даже чтобы сообщить то, о чем говорят все остальные. Сделайте усилие и оградите себя от интернета. Читайте книги.
В наше время политики скармливают свои клише телевидению, где их повторяют даже те, кто хочет с ними поспорить.
Каждый сюжет в телевизионных новостях — самый важный, пока его не замещает следующий. Усилие, необходимое для осознания формы и смысла происходящего, требует слов и понятий, которые ускользают от нас, когда мы находимся под гипнозом визуальных стимулов.
Когда мы повторяем те же слова и фразы, что появляются в ежедневном медиапотоке, мы соглашаемся с отсутствием более широких рамок. Чтобы такие рамки возникли, нужно больше идей, а для того чтобы появилось больше идей, нужно читать. Поэтому изгоните экраны из своей комнаты и обложитесь книгами. Герои Оруэлла и Брэдбери не могли себе этого позволить — но мы пока еще можем.
10. Верьте в истину
Пренебрежение фактами есть пренебрежение свободой. Если правды нет, то никто не может критиковать власть, потому что для этого нет никакой почвы.
Вы подчиняетесь тирании, когда отказываетесь делать различие между тем, что вы хотите услышать, и тем, что есть на самом деле. Этот отказ от реальности может казаться естественным и даже приятным, но его результат — ваше поражение как личности.
Есть четыре вида смерти истины, и мы видели их все.
Первый вид — это открытая враждебность проверяемой реальности, которая выражается в том, что выдумки и ложь выдаются за факты.
Второй вид смерти истины — это шаманские заклинания. Бесконечное повторение, призванное сделать выдуманное приемлемым, а преступное — желанным.
Третий способ — магическое мышление, или полное приятие противоречий, когда обещания находятся в состоянии взаимного противоречия. Приятие радикальной неправды требует явного отказа от рационального подхода.
Наконец, последний вид смерти истины — это необоснованная вера. К ней относятся высказывания в духе самообожествления — когда президент, к примеру, говорит: «Только я смогу это сделать» или «Я — ваш голос». Когда вера спускается с небес на землю таким путем, уже не остается места для маленькой правды, основанной на личной интуиции и опыте.
Так один немецкий рабочий сказал: «От понимания нет пользы, нужно иметь веру. Я верю в фюрера».
Фашисты презирали скромную правду повседневного опыта, они любили звонкие слоганы, звучавшие подобно новой религии, и предпочитали красочные мифы журналистике или истории, возбуждая в людях чувства прежде, чем они успевали удостовериться в фактах.
11. Расследуйте
Разбирайтесь во всем сами. Проводите больше времени над длинными статьями. Поддерживайте журналистику расследований. Отдавайте себе отчет в том, что часть информации в интернете размещена с намерением навредить вам.
Именно способность распознавать факты делает человека личностью, а наше коллективное доверие общему знанию делает нас обществом. Личность, которая расследует, — это гражданин, который строит.
В свободном обществе факты обладают способностью побеждать вымысел: «В обычных обстоятельствах лжеца опровергает действительность, для каковой нет замены.
Настоящая журналистика неудобна и трудна. Попробуйте сами написать достойную статью, которая требует работы в реальном мире: путешествий, интервью, общения с источниками, исследования бумажных документов, проверки фактов, написания и редактуры черновиков. Вы увидите, насколько это сложно. Поэтому доверяйте тем, кто зарабатывает журналистикой на жизнь. Журналисты не более совершенны, чем люди других профессий. Но те, кто придерживается журналистской этики, работают на принципиально ином уровне, чем те, кто ее не придерживается.
Нам кажется естественным, что мы платим водопроводчику или механику, но новости мы хотим получать бесплатно. Отчего же тогда мы должны строить свои политические суждения на основе нулевых вложений?
«Если краеугольным камнем системы является „жизнь во лжи“, — писал Гавел, — то ничего удивительного, что основной угрозой ей становится „жизнь по правде“». Поскольку в интернет-эпоху мы все издатели, каждый из нас несет некоторую личную ответственность за всеобщее чувство правды.
Если вы сами проверяете информацию, вы не будете рассылать липовые новости другим. Если мы научимся избегать насилия над разумом других невидимых обитателей интернета, то и они научатся поступать так же.
12. Смотрите в глаза и обменивайтесь любезностями
Это не просто вежливость. Это одна из тех вещей, что делают вас гражданином.
В самые опасные времена те, кто спасся и выжил, обычно знают, кому можно доверять. Не растерять старых друзей — это политика последней надежды. А завести новых — это первый шаг на пути к переменам.
13. Практикуйте политику телесности
Власти нужно, чтобы ваше тело утопало в мягком кресле, а ваши эмоции поглощал экран.
Чтобы сопротивление стало успешным, нужно преодолеть два рубежа. Во-первых, мысль о необходимости изменений должна овладеть людьми из самых разных кругов. Во-вторых, люди должны оказываться в местах, отличных от дома.
Протест может организоваться через соцсети, но ничто не становится реальностью, пока не выльется на улицы. Если тираны не видят последствий своих действий в трехмерном мире, ничего не меняется.
Примером успешного сопротивления стало рабочее движение «Солидарность» в Польше.
Выбор в пользу публичности зависит от способности сохранять в неприкосновенности свою частную жизнь. Мы свободны, только если сами решаем, когда мы на виду, а когда — нет.
14. Выстраивайте свою частную жизнь
Тоталитаризм стирает границу между частной жизнью и общественной. Скверные правители обернут то, что им о вас известно, против вас. Мы можем пытаться решить эту проблему индивидуально, путем защиты собственных компьютеров, либо коллективно — например, поддержав организации, связанные с соблюдением прав человека.
15. Участвуйте в благих делах
Работайте в общественных организациях, политических и неполитических, которые выражают ваши собственные взгляды на жизнь. Выберите пару благотворительных организаций и настройте автоплатежи в их адрес. Так вы сделаете свободный выбор в пользу поддержки гражданского общества.
Важный элемент свободы — это выбор союзников, а важный способ защиты свободы — это активная поддержка группой своих членов. Именно поэтому мы должны вовлекать в деятельность, важную для нас, наших друзей и близких. Общим делом может быть даже приготовление хорошего пива — такой пример приводил чешский диссидент и мыслитель Вацлав Гавел.
По мере того как мы занимаемся общим делом и узнаем других людей, которые занимаются тем же, мы строим гражданское общество. Участвуя в общем деле, мы учимся доверять людям за пределами узкого круга друзей и семьи, встречаем тех, кто становится для нас авторитетом.
На протяжении двадцатого века все главные противники свободы были враждебно настроены к неправительственным организациям и благотворителям.
Сегодняшние авторитарные режимы (в Индии, Турции, России) также испытывают крайнюю неприязнь к идее свободных ассоциаций и неправительственных организаций.
16. Учитесь у соседей из других стран
Поддерживайте отношения со своими друзьями за границей или заведите новых друзей в других странах. Это позволяет нам увидеть, как другие люди, порой мудрее нас, реагируют на сходные проблемы.
Сегодняшние сложности в соединенных штатах — это элемент более широкого тренда. И ни одна страна не сможет противодействовать ему в одиночку.
17. Обращайте внимание на опасные слова
Следите за употреблением слов «экстремизм» и «терроризм». Будьте бдительны, когда слышите о «чрезвычайном» и «исключительном» — это опасные понятия. Возмущайтесь, когда манипулируют патриотическим словарем.
Когда нас пытаются убедить, что нужно отказаться от свободы во имя безопасности, следует насторожиться. Те, кто уверяет, что безопасность можно получить только в обмен на свободу, как правило, хотят лишить вас и того и другого.
Подчинение власти может давать чувство успокоения, но это не то же самое, что реальная безопасность. В то же время, когда нам достается немного свободы, мы можем испытывать дискомфорт, но это минутное смятение не опасно.
Несложно вообразить выбор, который одновременно увеличивает степень свободы и степень безопасности, — например, разрыв абьюзивных отношений или эмиграция из фашистского государства.
Работа правительства заключается в том, чтобы степени свободы и безопасности росли вместе.
Слово «экстремизм», без сомнения, звучит плохо. Но тираны в каждый конкретный момент времени сами определяют, что считать экстимизмом. Под этим словом они будут понимать практически все что угодно, кроме того, что на самом деле является проявлением экстремизма, — тирании.
18. Не теряйте при сутствия духа, когда происходит немыслимое
Современная тирания — это управление посредством террора. Когда случается теракт, помните, что авторитарное правительство использует такие события для сосредоточения власти. Неожиданная катастрофа, которая оправдывает отмену системы сдержек и противовесов, роспуск оппозиционных партий, приостановку свободы слова и права на беспристрастный суд и так далее, — это старейший трюк из гитлеровского учебника. Не поддавайтесь на это.
Пожар Рейхстага — это эффектный акт устрашения, который дал начало чрезвычайной политике. Выпущенный на следующий день указ отменял базовые права всех германских граждан, разрешая полиции так называемые «превентивные аресты». Это чрезвычайное положение продлилось в Германии двенадцать лет, до самого конца Второй мировой войны.
Сегодняшние авторитарные правители тоже управляют посредством террора. Владимир Путин не только пришел к власти на волне происшествия, поразительно напоминающего пожар Рейхстага, но впоследствии использовал теракты — реальные, сомнительные и фальшивые, — чтобы устранить препятствия на пути к тотальной власти в России и напасть на соседние демократии.
Минутное смятение обеспечивает вечную покорность — вот тот урок, который тираны вынесли из поджога Рейхстага. Для нас урок состоит в том, что естественный страх и горе не должны позволить разрушить наши институты.
Смелость не означает отсутствия страха или горя. Смелость заключается в способности сразу распознать признаки управления посредством террора и в готовности противостоять ему, причем сразу после террористической атаки, ровно тогда, когда это сложнее всего.
После поджога Рейхстага Ханна Арендт написала, что «перестала считать, что можно просто оставаться свидетелем».
19. Будьте патриотами
Что такое патриотизм? Патриотизм подразумевает служение своей собственной стране.
Националист — совсем не то же самое, что патриот. Националист будит в нас самое худшее, а потом говорит нам, что мы лучшие. Как писал Оруэлл, «все время размышляя о власти, победах, поражениях, мести, националист обычно не очень-то стремится знать, что же происходит в мире реальном».
Патриота должно волновать происходящее в реальном мире, поскольку это единственное место, где его страну могут любить и поддерживать. У патриота есть универсальные ценности, стандарты, по которым он судит свою нацию, всегда желая ей добра.
20. Будьте отважны
Если никто из нас не готов умереть за свободу, мы все умрем при тирании.
Эпилог
Казавшиеся такими далекими травмы фашизма, нацизма и коммунизма как будто безвозвратно теряли актуальность. Мы позволили себе принять политику неизбежности, поддались ощущению, что история может двигаться только в одну сторону — к либеральной демократии. После падения коммунизма в Восточной Европе в 1989–1991 годах мы впитали миф о «конце истории». Мы ослабили оборону, ограничили свое воображение и открыли путь как раз для таких режимов, в невозможности возвращения которых себя убедили.
Я называю это «политикой неизбежности». Политика неизбежности — это добровольная интеллектуальная кома, потому что если все в прошлом подчинено заданному курсу, нет нужды вникать в детали.
Принятие неизбежности исказило сам способ говорения о политике в двадцать первом веке. Оно пригасило политические дебаты и способствовало созданию такой партийной системы, когда одна партия защищает статус-кво, а другие предлагают его полную отмену.
Это одразумевает, что по большому счету ничего не изменится, а завораживающий нас хаос в конечном итоге будет абсорбирован саморегулирующейся системой.
Еще один антиисторичный подход к восприятию прошлого я называю «политикой вечности». Политике вечности присуща тоска по моментам прошлого, которых в действительности никогда не было в те чудовищные по сути времена. Национальные популисты — политики «вечной» парадигмы.
В политике вечности соблазны мифологизированного прошлого препятствуют размышлениям о том, каким окажется будущее. Привычная зацикленность на жертвенности притупляет желание исправляться, улучшать что-то в себе самих.
Если нация определяется своими врожденными добродетелями, а не будущим потенциалом, политика из обсуждения реальных проблем и путей их решения превращается в дискуссию о добре и зле.
Политика вечности напоминает гипноз: мы всматриваемся в закручивающуюся воронку циклического мифа, пока не впадаем в транс, — а затем по чьему-то указанию совершаем нечто чудовищное.
История позволяет нам видеть закономерности и выносить суждения. Она набрасывает для нас контуры тех структур, внутри которых мы можем стремиться к свободе. Приняв политику неизбежности, мы вырастили поколение без истории.
Если молодые не начнут творить историю, политики вечности и неизбежности ее уничтожат. А чтобы творить историю, молодым придется хотя бы немного ее знать.
Книга целиком:
О тирании. 20 уроков XX века
